Подлиповцы - Страница 5
5
– говорил дьячок, чуть не плача. Пиле сделалось жалко.
– Ты, Пила, не чувствуешь этого… Ты не поверишь: детей обучить надо, а детей-то шестеро, да жена… – Дьячок плакал.
– Не ты один такой, ты на нас погляди: мы-то как живем! Дьячок только рукой махнул.
– Ну-ко, Пила, открой гроб!
– А пошто?
– Так нельзя.
– Да ты уж совсем зарой, а то земля-то в глаза насыплется.
– Ну, открой. Тебе говорят, нельзя так… Кто тебя знает, что ты привез тут. Пиле обидно стало.
– Цуцело ты, как я погляжу! Сказано, Сысойковы ребята.
– Хочешь, станового призову? Пила струсил и открыл топором одну доску.
– Ты другую открой. Дьячок раскрыл один мешок. Мальчик лежал лицом кверху; дьячок осмотрел его всего – мертвый. Жалко ему стало мальчика. Раскрыл другой мешок. Девушка лежала на животе. Стал и девушку осматривать дьячок и, как взглянул на лицо, с ужасом отступил.
– А, так ты так-то хочешь нас провести! Что это такое? Пила испугался.
– Батшко, не я!
– Врешь! Кайся, разбойник!
– Ты не кричи – эк, испугались! Медведей бивал!
– Так ты еще запираешься? Сейчас станового призову. Пила повалился в ноги,
– Батшко, не губи!.. Камнем девку-то пришибло в печке! Што хошь возьми… не губи…
– Рассказывай, как было! Пила рассказал все. Дьячок верил и не верил. Он стал еще смотреть на лицо девушки: кажется, и камнем из печки пришибло, кажется, и другой кто-нибудь убил. Он затруднялся: поверить Пиле или нет?
– Не верю я тебе, я пойду к становому.
– Батшко, не губи! Я те все сказал… Што я, зверь, што ли?.. Сысойко хворат, старуха тоже… А эти в печке дрыхнули… Я так и увидел камень на лице-то.
– Целуй крест! Пила поцеловал.
– Клянись, что не ты убил.
– Эх ты! Я вон и Сысойку спрашивал, он заревел только, жалко стало. А ты говоришь: убил, убил!.. Эх ты!.. Я вон только восемь Медведев убил… Дьячок опешил. К подобным выходкам он уже привык.
– Давай корову! Пила опять повалился в ноги. Жалко ему было коровы, а как он да к становому пойдет?
– Не погуби, батшко!
– Так не даешь коровы?
– Не дам.
– Ну, и не давай. – Дьячок пошел из церкви и увидев постороннего крестьянина, позвал его: – Ступай, Семен, за крестьянами, да позови станового.
– Батшко, не зови! Дам корову!.. – кричал Пила.
– А не дашь?
-А дам, только станового не зови…. Дьячок сказал Семену, что станового и людей не нужно.
– Ну, теперь, Пила, ступай за коровой, а схороним после.
– Ты теперь зарой.
– Сказано, приведи корову.
– Варнак ты, варнак!.. В это время подошел пономарь с ружьем.
– Ну, и погодка анафемская, – сказал он, – шел-шел и воротился. Порох забыл… Ах, будь ты проклят!..
– Вот что, Гаврилыч. Пойдем-ка в Подлипную за сбором.
– Ну уж, черта два получишь!
– Ты посмотри вот на ребенка, что они делают. Пономарь посмотрел на лицо ребенка.
– Ах ты, разбойник! Ах ты, мерзкая душонка! Сходить за становым?
– Нет. Он корову хотел дать.
– Обманет, стерво!
– Обманет, тогда к становому уведем.
– Ну, Пила, молодец! Дьячку ты даешь корову, а мне дай лошадь!
– Я те дам лошадь.
– Что? – Пономарь схватил Пилу за бороду. Пила толкнул его так, что он упал на пол. Пиле смешно стало.
– Што? Я, бат, восемь Медведев убил.
– Собирайся, Гаврилыч.
– Чай, надоть отцу Петру про дело-то рассказать?
– Скажем и ему. Через два часа Пила вез в Подлипную на своей и поповской лошадях, запряженных в поповские сани, попа и дьячка.
V
Дорогой в Подлипную Пила долго ругался. Ругал он и священника, и дьячка. Вины за собой он никакой не знал: ребята не его, за что же корову-то с него просят? Уж лучше бы самому зарыть ребят в лесу… А корова-то какая славная; теленка скоро родит; можно будет продать теленка-то да хлебушка купить… Говорила жена: не езди, не бери ребят. Так нет… Священник с дьячком рассуждали: как поступить с подлиповцами; все они ничьего не дают, никакие страхи их не берут и веровать-то они по-христиански не хотят… Наконец приехали в Подлипную. Священник и дьячок вошли в избу Пилы и влезли на полати, потому что в избе было холодно, да к тому же они хорошо прозябли. У дьячка был в запасе бурак с водкой. Семейство Пилы осталось на печке. Апроське было немного легче, но она все лежала. Иван все хворал. Матрена ходила.
– Ну-ко, Матрена, дай нам закусить, – просил священник.
– Да что я тебе дам-то? Хлебушка нет, молока нет, Кору нынче едим…
– Поди, посбирай в деревне.
– Где уж, там ни у кого нет хлебушка. Вон Пила не привез ли… – Пила действительно привез две ковриги хлеба и несколько фунтов муки. Пила распрягал лошадей, ругая дьячка. Павла он послал к подлиповцам: «Беги ко всем, скажи: поп, мол, наехал, тащи, мол, образа в угол…» Павел ушел и сделал так, как велел Пила. У подлиповцев до сей поры все образа были где-то на полатях; теперь Павел поставил их на полки в передних углах. Пила принес в избу хлеба, отрезал несколько ломтей и роздал священнику, дьячку и своему семейству. В несколько минут одной ковриги не стало.
– Ты, тятька, снеси Сысойке-то! – просила Апроська Пилу.
– Эй, ты, Пила! хошь водки? – кричал с полатей дьячок, уже опьяневший.
– Давай. Пила хлебнул из бурака.
– Смотри, не обмани… Обманешь, трех дней не проживешь, – продолжал кричать дьячок.
-Молчи, оттаскаю за волосы-те! – ворчал Пила. Дьячок соскочил с полатей, хватил было Пилу за бороду, да Пила его на пол бросил.
– Ты знай, у меня сила, а ту що! – бахвалился Пила
- Предыдущая
- 5 / 37
- Следующая